Чтобы играть, нужно знать правила. Чтобы выигрывать, нужно уметь эти правила обходить (с)
Я в приятном шоке) Хороший текст.
10.06.2014 в 14:35
Пишет Shantana.:"Sanitarium" Friz@ & Shantana.
Заявка № 15 (исполнение вне феста)
Название: Sanitarium
Виддер/Артер: Friz@
Автор: Shantana.
Бета: Bitter Taste
Персонажи: Дин, Сэм, Кас
Рейтинг: R (за пару ругательств)
Размер: миди, 10992 слов
Саммари: АУ 9-го сезона. После прерывания последнего испытания Сэм впадает в кому, и Дин обращается к Смерти. Смерть соглашается помочь, но ставит условия - Сэм вернется в сознание без памяти и, пока он не вспомнит Дина, тот должен будет исполнять обязанности Жнеца.
В то же время в больницу привозят Каса, едва не забитого насмерть Падшими.
От автора: для Friz@ с огромной благодарностью за вдохновение от ее потрясающей работы для SPN Reverse Bang 2014.
А также выражаю необъятную признательность своей бете.
читать
Дин и Сэм Винчестеры.
Несколько лет ориентировки по братьям без особой пользы украшают сотни участков по всей стране. Они то снимаются и отправляются в архив, когда Винчестеры умирают, то снова маячат перед носом каждого агента, когда неуловимые преступники воскрешаются на радарах ФБР. Четкое канцелярское описание с подобной бумажки выполняет, наконец, свое предназначение, только когда по нему удается идентифицировать Сэма Винчестера в одном из пациентов психиатрической лечебницы.
Освидетельствования всех местных и приглашенных специалистов оказались однозначными – диссоциативная амнезия. Пациент «очнулся» в палате. Что происходило раньше – не знает. Кто он такой – не помнит. Поведение устойчивое – ровное. И лишь во сне иногда бредит всякой нечистью. Но ни разу осознано или бессознательно он не произносил имя брата. Сколько бы агенты и доктора не бились над этой загадкой, только ни один датчик так и не зафиксировал ни малейшей реакции на словосочетание «Дин Винчестер».
Ни фото, ни рассказы о прошлых подвигах ничего не дали. Никакой информации. Специалисты склоняются к выводу, что Дин Винчестер погиб, и именно это послужило настолько глубокой психологической травмой, что психика заблокировала все воспоминания о нем. Досадная версия, ведь вполне возможно, что старший брат является и тем ключом, что мог бы их разблокировать.
Однако, шансов на излечение даже по оптимистичным прогнозам врачей немного. Появление брата, если оно когда и случится, также в равной степени несет опасность нанести еще больший вред поврежденной психике. Вероятно, Сэм Винчестер задержится в этом учреждении надолго. Может, навсегда.
А у федералов осталась тонкая зацепка для поиска второго брата – анонимный счет, с которого исправно перечисляется сумма за больничное содержание.
Прости. Это казалось единственным выходом.
Я как всегда не смог дать тебе умереть.
И теперь расплачиваюсь.
Помогая умирать другим.
Звучит призыв. Он не раздается звуками где-то в голове, просто передается неумолимой потребностью откликнуться, сделать шаг. А второй я уже прокладываю рядом с клиентом. Вот только теперь нет кольца, сняв которое, можно снова стать человеком.
Первое время я привыкал, работая в больнице и забирая всех без разбору. Всех, для кого пробил час. Я столько лет охотился на нечисть, а вокруг гибли люди чужие и близкие, что считал себя закаленным потерями. Как сильно я ошибался. Мне пришлось забирать крохи жизни у матери, только родившей свое дитя, единственного сына у контуженного отца, искорки у маленьких крох с синдромом внезапной детской смертности. И еще, и еще. Сколько в больнице каждый день умирает людей? А за неделю, месяц, год?
Я никогда не считал тех, кого перевел за черту. Этого лучше не знать. И отменно было бы забыть, но невозможно функционально. Канцелярии у жнецов нет. Только абсолютная память. И лишь когда жнец погибает, информация уходит в основной архив к Смерти. Два кошмарных года «практики на отлично» и вот я стал вольным жнецом, не привязанным к определенному месту.
Удивительно, но первое, что я выяснил, подумав о брате, – перемещение работает во всех направлениях. На призыв смерти или по зову сердца. Я хотел увидеть Сэма, и вот я уже в его палате. Это стало охрененной неожиданностью. Хорошо, что он спал в тот момент. Я не знал, увидит ли он меня, но рисковать не хотел, равносильно страшась и того, и другого. Что Сэм посмотрит сквозь меня или не узнает в монстре своего брата.
Я смотрел на спящего и, словно прочищая мотор Детки от пыли, перебирал воспоминания, протирал их от забвения. Они – всё, что у нас теперь осталось одно на двоих. То, что удерживает меня на краю чудовищного обрыва в пустоту безразличия.
Жнецы не нуждаются в еде или сне. У них нет выходных и отпусков. Промежутки времени между вызовами остаются незамеченными за чертой, куда мы уходим, как только в нас пропадает нужда. За ней для нас нет ни рая, ни ада, ни чистилища. Ничего. Пустота. Ледяной стазис. Впрочем, мертвецам температура без разницы. Они не мерзнут и не потеют. Я тоже, но пока все еще ощущаю окружающую атмосферу. Кажется, это сила привычки. Ведь какая разница, жарко вокруг или холодно, если тебе от этого никак? Но я безысходно цепляюсь за нее, стараясь оставаться человеком. Как и за свои воспоминания. Наверняка, сделка со Смертью снова заключала в себе мною так и неусвоенный урок – научиться отпускать. Когда-то давно тебе тоже его преподал один шизанутый ангел. Хотя там все такие, просто по-разному сдвинутые.
Сэм просыпается, а я исчезаю. Слишком рано для встречи.
Мой следующий шаг возле клиента. Предполагаю, с новым уровнем допуска Смерть поднял и ранжир клиентов. Ни разу с тех пор, как я ушел из больницы, мне не пришлось забирать какую-нибудь мразь. Вот и сейчас. Авария на мосту. Автобус перевернулся, снес ограду и упал в воду. Мои клиенты в нем. От остальных участников аварии я призыва не чувствую. Или не смертельно пострадали, или сейчас появится другой жнец.
Я возле автобуса.
Вот же блядство.
Школьники, ехавшие на экскурсию. Многие от удара потеряли сознание. Окна в салоне через одно открыты, и теперь вода заполняет его гораздо быстрее, чем они приходят в себя. Кто-то спрыгнул с моста в реку, но пока ничего не может сделать. Много суеты и лишних движений. В форточки им не пролезть, а двери не открыть, пока не станет слишком поздно. Остается бить стекла, возле которых находятся бесчувственные дети. Другие, что не отключились, от паники теряют в ступоре драгоценные секунды. Ну же! Черт вас дери! Один догадывается вылезти в форточку. Молодец, пацан. Его примеру следуют другие. Молодая училка сильно приложилась головой, но пытается растрясти оставшихся. Водителю зажало ногу, он не помощник.
Промедление – смерти подобно. Интересная мысль, когда ты сам жнец Смерти, медлящий до последней секунды, чтобы дать клиенту избежать ее. Интересная и верная. Ведь все имеет свою цену. И чем дольше мое промедление, тем сильнее и крепче затягивает после в чертов стазис, чтобы напрочь очистить от ненужных эмоций и выпустить заново откалиброванную деталь.
Но оно того стоит. Трое из двенадцати. Водитель и два ребенка.
Здравствуй, мерзлота.
Мне кажется, что моя кожа белеет все сильнее, становясь похожей на мрамор, чем больше времени я барахтаюсь в пустоте стазиса. Чувствую, как утекают сквозь пальцы все мысли о той жизни. За чертой четкой и яркой осталась лишь одна – Сэм.
Два года без изменений. Обычный человек. Ну, почти. Все, что было от охотника надежно запрятано в омутах памяти.
Когда я рискнул показаться ему на глаза, ничего не произошло.
Чуть задержался пустой взгляд, и ни одной эмоций: страха, неверия, отрицания, узнавания. Ничего.
Мне выпало зеро.
При сделке Смерть сказал, что когда Сэм вспомнит меня, то быстро пойдет на поправку. И я смогу вернуться обратно. Теперь, кажется, мы оба попали в западню. В гребаную комнату без дверей. Как ему вспомнить меня, а мне его не забыть?
Груз кошмарных воспоминаний давит все больше и больше, хороня под собою другие. Каждый день – чья-то смерть. У меня идиотский план – не сдаться. Протянуть человеком подольше, запирая эмоции под замок. Не позволить стазису заменить их на равнодушие. Хотя так будет намного проще. Ведь человечность – очень неуместная штука для профессии жнеца.
– Сэм!
Мой крик остается без ответа. Я снова в аду. Бессилен и распят.
Брат услышал меня лишь однажды. Во сне. Дернулся и застыл. И на какое-то мгновение показалось, что мрак отступил. Но Сэм не узнал и не вспомнил, а только попросил забрать его с собой. К кому он обращался: к потерянному брату или жнецу? Без разницы. Никто из нас не выполнит эту просьбу.
Больше я его не зову.
Еще год. Снова ощущаю призыв. Шаг, какой-то подвал. Истерзанный человек и трое отморозков. Хотел бы я сказать, что мне жаль, что я пришел не за ними, но это уже не так. Мне плевать. Чем меньше эмоций, тем больше времени вне стазиса. Тем больше времени у Сэма, чтобы вытащить нас из этого дерьма.
Перенаправляю ошметки своего сострадания на клиента и стараюсь не думать, что изменится в мире с его уходом. Его час вот-вот наступит, он отмучается и ускользнет из рук этих мразей. Вот только с моим появлением издевательства неожиданно прекращаются. Вместо готовой откинуться жертвы прямо на меня в немом ступоре пялится отважная троица. Что за херня здесь происходит? Почему они меня видят?
Вопросы отпадают сами собой, когда в руках у ублюдков появляются слишком знакомые клинки. Ангелы. Еще интереснее. Клиент глухо стонет и из последних сил поднимает голову.
Твою мать!
Кастиэль!
Теперь уж точно не до раздумий. Пернатые сволочи только успевают оскалиться в последний раз. Лишить жизни падшего ангела так же легко. Прикосновение. Вспышка. Пустое тело на полу.
Кас с хрипом вдыхает воздух, а меня уже даже не тянет – тащит к нему непреодолимой силой.
Сукин сын… Я не собираюсь тебя забирать!
Сотовый. Мне нужен сотовый. И не сметь касаться Каса, иначе он умрет. А вот его дохлым собратьям уже не страшно. Обыскиваю ближайшего ко мне.
Сэм.
Переношусь в его клинику. Мне требуется номер счета, и нет времени копаться в памяти. За дежурным пультом никого нет. Повезло. Иначе пришлось бы убивать, чтоб добраться до базы в компьютере.
911.
– Отследите этот вызов, человек в тяжелом состоянии. Все расходы на лечение с номера, – быстро диктую цифры, не давая оператору вставить хоть слово. Мое время стремительно утекает. А все разговоры записываются.
– Кас, не смей умирать!
Я снова в подвале. Кладу рядом с ним телефон с не сброшенным вызовом.
– Дин.
Вот и все. С чудовищной силой затягивает в стазис. На ответ не осталось и доли секунд. Надеюсь, он выживет.
Должен выжить.
Обрыв.
Оказалось, что очень непросто жить обычным человеком. Без ангельских сил, с проснувшимися в одночасье потребностями в еде, сне и куче мелочей, которые люди выполняют, не задумываясь, а ангелы считают одной суетой. Без возможности перемещаться, особенно услышав призыв Дина. Его оглушающие мольбы о помощи и захлестывающее отчаяние рвали душу в клочья, а наступившая затем тишина чуть не свела с ума. Изводящее бессилие и терзающая вина безостановочно гнали бывшего ангела мчаться непонятно куда. Автобусы, перекладные, голод и усталость, ощущение ущербности срослось с ним, как и чувство опасности. Его искали все: падшие и демоны. И разницы между ними, как оказалось, совсем немного осталось.
День и ночь в бегах, не задерживаясь нигде, больше чем на несколько часов для сна и добычи еды. Без денег последнее осуществить не совсем просто, но он привык. Помойки возле ресторанов, открытые летние кафе, если повезет недолгая подработка за сытный, но простой обед. Спать в заброшенных домах и машинах, иногда на стоянках бездомных возле больших городов.
И повсюду он искал Винчестеров, но безуспешно. На номере Дина автоответчик. Сэм постоянно вне зоны доступа. Каждый день Кастиэль подбирал оставленные газеты. Находил поблизости «дело», что может заинтересовать братьев, добирался на перекладных в очередной намеченный пункт, скрываясь, выяснял, нет ли их там, и двигался дальше. Зная, что они снова в беде, он не ведал, как их найти и помочь. Оставалось лишь следовать из одного пункта в другой, полагаясь на случай. Но падшие обнаружили его раньше.
Человеческое тело не приспособлено выдерживать много пыток и боли. Оно слишком хрупко, недолговечно и быстро изнашивается. Однако, Кастиэль и не представлял, что боль имеет столько оттенков. После того, как падшие убедились, что он никак больше не связан с Метатроном, и вдобавок теперь всего лишь человек, они еле сдержались, чтобы не убить его сразу. Впрочем, он их не винил. Будь у него силы, и попадись Метатрон в его руки, он бы тоже не стал проявлять жалость. Только вот ангелы не должны пытать людей, иначе, чем они будут отличаться от демонов?
Казалось, он не выдержит и дня, а два, три – уже предел, но провел в этом подвале неделю. Он немного сбился со счета, может, и меньше, ведь каждый день можно было считать за несколько. Неутомимые мучители истязали бренное тело так искусно, что он кричал от боли, обливался потом и кровью, терял сознание, но ни разу и близко не приблизился к черте, за которую бы ушел безвозвратно. Смерти он не страшился, жгло лишь сожаление, что вновь обманулся и не сумел помочь ни небесам, ни людям на земле.
Ему редко давали спать и забывали кормить, поя лишь водой. Боль от пыток, сменялась болью от ран. Он все чаще отключался, теряя сознание и подбираясь к роковой черте.
И вдруг его оставили одного. Дрейфуя из изматывающей реальности в бесчувственное забытье и обратно, тем самым ненадолго убегая от боли, за временем он не следил. Бывших собратьев, вероятно, что-то отвлекло. Вернутся, добьют. Ему как раз немного осталось. Он даже не надеялся, что это Винчестеры. Хотя, такое вполне в репертуаре Дина – появляться с усмешкой и без особого плана в месте, где его совсем не ждут, но готовы с удовольствием растерзать. Впрочем, чуда не случится на этот раз. О братьях уже не слышно три года. Почему-то Кастиэлю казалось, что он обязательно почувствует, если Дин Винчестер умрет. Может, это утешительный самообман. Но сейчас на краю жизни он молился за него, изредка приходя в сознание. Просил Отца своего, чтобы братья справились и пережили испытания, снова выпавшие на их долю. Когда падшие вернулись, он их ждал. Готовый ко всему. Но не к такому.
Он умирал на полу, сердце отсчитывало последние удары, за его плечом уже чувствовался жнец, как вдруг появился Дин Винчестер.
«Кас, не смей умирать!»
Он открыл глаза. Три трупа рядом и брошенный телефон.
Нет. Этот голос не померещился ему. Дин был тут, как иначе все объяснить? Кастиэль продержался из последних сил, протянув до приезда скорой. Носилки задвинули в карету реанимации, тело подключили к аппаратам и что-то вкололи в руку. А он страшился закрыть глаза и тем самым подвести Дина, не выполнив его последнюю просьбу, больше похожую на приказ.
– Агент Моунс.
– Агент Зендер.
Перед глазами мелькнули знакомые значки. Однажды у него тоже был такой.
– Сэр, вы можете сообщить нам своё имя?
– Кастиэль.
– Странное имя для парня.
– Я не совсем парень, я ангел.
– Ну да, ясно, а выглядите как обычный парень.
– Да, я потерял свою благодать.
Мужчины переглянулись.
– Хорошо. Вы знаете Дина Винчестера?
– Да.
– Его разыскивают в нескольких штатах, вам это известно?
Он неуверенно покачал головой.
– Вы можете нам сообщить, где он сейчас?
– Я не знаю.
– Это он вас так?
– Что? Нет! Он меня спас!
– Значит те три трупа его рук дело?
– Я не знаю, я его ни видел.
– Но вы только что нас уверяли, что он вас спас.
– Я так думаю. Мне показалось, что я слышал его голос.
– Можем вас уверить, вам не показалось.
– Да? Отчего такая уверенность, агенты? Как вы вообще нашли меня?
– Счет. Мы следили за анонимным счетом, предположительно принадлежащим Дину Винчестеру. По крайне мере, именно с него оплачено лечение и вас, и его брата.
Кастиэль обрадованно встрепенулся.
– Что? Вы знаете, где его брат?
– Да, нам это известно, сэр. Вы знакомы?
– Да, конечно.
– И он вас знает?
– Что за странный вопрос? Конечно, он меня знает.
– Ну. Сэм Винчестер уже больше трех лет не помнит ничего из прошлой жизни. И до этого момента, знакомые из нее не появлялись.
– Даже Дин? Его брат?
– Ни разу. И тут внезапно он появляется, спасая вас, в чем вы уверены, хотя его самого не видели.
– Вы говорили, что мне не показался его голос, отчего?
– Запись на пульте службы спасения. Сравнив с данными из его дела, наши специалисты определили, что вероятность того, что это именно он разговаривал с оператором, довольно высока.
– Значит, это точно был он. Спасибо, агенты.
– Не благодарите. Лучше сообщите нам, если он появится.
Один из мужчин оставил на тумбочке визитку перед уходом. Картонка через минуту превратилась в смятый комок.
А Кастиэль, рассказывая абсолютную правду о том, что является ангелом на земле, перевелся в клинику к Сэму, как только его физическое состояние перестало вызывать опасения лечащих врачей.
– Вы настаиваете, что является ангелом на земле потерявшим свою небесную благодать?
– Да.
– А Сэм Винчестер – охотник, убивающий ангелов и демонов, тоже блуждающих, как и вы, по дорогам?
– Да, но чаще они не блуждают. В основном они имеют планы.
– А у вас плана нет?
– Есть. Но, пока я не разобрался, как его осуществить.
– Не поделитесь?
– Вернуть Небеса ангелам.
– А зачем Сэму Винчестеру убивать ангелов? Вы же вроде хорошие ребята.
– Не все ангельские планы оборачиваются благом для человечества.
– А можно пример?
– Армагеддон.
– Постойте. Армагеддон угоден Богу?
– Этого я не говорил.
– Но как же ангельские планы? Или вы хотите сказать, что ангелы не исполняют указания Бога?
– Я знаю, что не все из них указания от Него. Слишком мало ангелов действительно видело Бога.
– Но как же так? Вы ведь Его дети?
– Вы тоже.
– Но вы живете с Ним на небесах.
– А кто вам сказал, что Он там? Это лишь адрес до востребования.
– Тогда где же Он?
– Хороший вопрос. Впрочем, как и где Дин Винчестер?
– Они очень близки с Сэмом?
– Да, безусловно. Можно сказать, Дин его вырастил.
– Мы предполагали, что Дин умер, и именно это настолько травмировало Сэма, что он все забыл. Но произошедшее с вами ставит эту теорию под сомнение.
– Нет. Дин Винчестер жив.
– Тогда где же он?
Молчание.
– Поговорим о ваших препаратах? Вы их не принимаете.
– Но я в порядке, доктор.
– Если бы так было, вы бы не находились у нас.
– Я здесь по собственной воле.
– Ну не пансионат же здесь, право. Вы обратились к нам за помощью, а теперь ее не принимаете.
– Доктор, я хотел бы поговорить с Сэмом Винчестером. Вы не могли бы перевести меня к нему на этаж?
– Нет. Я считаю, что разговор с вами о демонах и охотниках не принесет ему пользы.
– А как же встреча с человеком из его прошлого? Вдруг это подтолкнет его память.
– Такое возможно. Но вы сами не совсем адекватны, поэтому эта встреча может принести больше вреда, чем пользы.
– Доктор.
– Нет, Кастиэль. Или вы принимайте лекарства и нашу помощь, или не вижу смысла вас здесь держать.
– Но вы же держите тут Сэма.
– У него другой случай. И он в отличие от вас выполняет все предписания врачей.
– Хорошо. Я вас понял. А скажите, может настать тот момент, когда вы посчитаете нашу встречу с Сэмом полезной ему.
– Безусловно, я не исключаю этого. Наоборот, очень надеюсь, что мы сможем помочь вам, а через вас и ему. Вы ведь единственный найденный осколок его прошлого.
Люди все же такие странные.
Кричат, когда находятся среди других, чтобы их оставили одних. А оставаясь в одиночестве, пугаются его и, хныча, жмутся к стенам. Желают быть на виду, но прячут взгляд, отворачиваясь. Пьют только из розовых стаканчиков. Рисуют черными красками на черном холсте. Играют в шахматы с сами собой, ибо остальные для них не соперники. Читают книги с конца наперед. Любят мармеладки и резать себе вены. Они столько придумывают лишнего. Сказок, условий, причин и вещей. Даже те таблетки, что он был вынужден принимать под надзором санитара.
Он посещал групповую терапию. Поначалу она виделась ему увлекательно-интересной. Каждый человек со своей уникальностью и неповторимостью. Но спустя полгода всё как-то потускнело. Кастиэль все больше отмечал какую-то несуразность. Безусловно, люди всегда отличались своей необычной логикой. Говорить – одно, делать – другое, а верить – вообще в третье. Тут же наоборот, люди говорили то, во что верили, а доктора их в этом разубеждали.
Кажется, он запутался.
Его индивидуальные беседы с врачом, все больше похожи на встречу сказочника с реалистом. Неизвестно, правда, кто из них кто. Как можно строить храмы, верить в царствие небесное, но отрицать появление ангела? Молитвенно возводить глаза к небу и в то же время с абсолютной убежденностью оправдывать свою слепоту. А ведь братья не раз спускались на землю. Кастиэль устал быть ангелом. Это больно и бесполезно. Как долбиться головой в бетонные стены.
Но вот доктор Кертнер по семейным обстоятельствам покинул клинику. А лечащий врачом Кастиэля назначили его ближайшего коллегу – доктора Робинсона. Того самого, что вел Сэма. Наконец-то, его перевели на тот же этаж. Он больше года этого ждал.
– Привет. Я Кастиэль.
Сэм вскинул голову не сразу. Плохо. Сначала дочитал. Так и есть – ни одной искры узнавания в глазах.
– Привет, я Сэм. Новенький?
– Нет. Перевелся с верхнего этажа.
Столь непривычно оказалось увидеть такого Сэма, что Кас немного оторопел и неуверенно замялся возле долговязой фигуры с книгой. Подошедший санитар разрушил неловкость, попросив Кастиэля пойти за ним, и проводил к кабинету врача.
– Простите, доктор Робинсон. Я перепутал наше расписание индивидуальных встреч?
– Нет, Кастиэль. Я заметил, – доктор указал ручкой на монитор, на котором транслировалось все происходящее в общем зале, – что ты решил пообщаться с Сэмом. Ты перевелся только вчера. Я хотел бы еще много о чем побеседовать с тобой, но сейчас давай договоримся.
– О чем?
– О Сэме. Я знаю, что доктор Кертнер не торопился устроить вашу встречу, опасаясь нежелательных последствий. Но с тех пор твоя динамика намного улучшилась. И я думаю, что при определенных обстоятельствах эти встречи могут пойти на пользу вам обоим.
– Хорошо. А что за обстоятельства?
– Договоримся так: я не буду вам мешать, а ты рассказывать Сэму про демонов, ангелов и остальное. Ладно?
– То есть мне ничего не рассказывать про себя? Как же он тогда меня вспомнит?
– Нет, Кастиэль, про себя можешь говорить. Вспоминать ваши былые встречи. Например, ваши посиделки в баре или среди общих знакомых. Может, память всколыхнется в ответ на какое-нибудь новое имя. Но без всяких баек про «охотников за привидениями».
– Я постараюсь, доктор.
– Хорошо, Кастиэль. А я понаблюдаю, и там посмотрим, куда нас это приведет.
– Привет, Сэм. Помнишь меня? – ангел обнаружил младшего Винчестера только через пару дней.
– Да, ты Кастиэль, – Сэм привычно смешно наморщил лоб. – Верно?
– Да, можно просто Кас. Я присяду?
Он кивнул, и ангел устроился по другую сторону круглого стола.
По расписанию сейчас шло время для занятий по интересам. Почти все пациенты находились в общей зале.
– Что делаешь?
– Сегодня, – Сэм улыбнулся, – размышляю. Вообще, это мое любимое занятие.
– Да ты что? – Кас улыбнулся в ответ. – У меня тоже.
Кастиэль не стал сразу раскрывать степень его знакомства с братьями. Ему хотелось приглядеться и понять: какой он – этот новый Сэм Винчестер? А заодно и выяснить, как себя вести и о чем говорить, помня об уговоре с лечащим врачом.
– Почему ты здесь, Сэм?
– Ну, у меня амнезия. Я помню только время, что нахожусь в этой клинике.
– То есть ничего из своего прошлого до нее?
– Ничего.
– И тебе это мешает жить?
– Нет, – он задумался, – не особо. Навыки самообслуживания я не забыл. Английский тоже. Могу читать и писать.
– А латынь?
– Что? Не знаю.
– Попробуй.
– Окей. Думаю, находясь здесь, я не могу выяснить все свои возможности. Может, я даже умею готовить, – усмехнулся он. – Хотя вряд ли. Передачи об этом навевают на меня скуку.
– Так почему ты еще здесь?
Сэм нахмурился и замолчал. Кас предположил, что он уже не ответит.
– Может, мне просто некуда идти?
Часто Сэм пропадал на несколько дней, не появляясь в местах общего пользования. Видимо, тогда он не покидал своей палаты.
На дверях каждой стояли магнитные замки, и пациент всегда мог закрыться, но, конечно, не от персонала. Обязательный бейджик служил ключом к любой двери, а изнутри палата открывалась с кнопки выключения. В крайних случаях, когда врачи подозревали, что пациент может себе навредить и нуждается в постоянном присмотре, замок отключали, а дверь открывали настежь. В остальном, каждый из них имел свое право на уединение. Стучать в дверь палаты строго воспрещалось.
Встревожившись, Кастиэль пытался узнать у доктора Робинсона, что с Сэмом. Но врач заверил его лишь в том, что тот в порядке и под присмотром.
– Привет, я знаю латынь.
– Сэм! Привет. Где ты был?
– В палате. Не хотелось никого видеть. Иногда так бывает.
– Но ты в порядке?
– Да, не беспокойся. Все хорошо.
– Ладно, как скажешь.
– Кас?
– Да?
– А почему здесь ты? Какой твой диагноз?
– Как и у половины тут присутствующих. Шизофрения.
– Буйный? – подшутил Сэм.
– Да, в полнолуние.
Словно тенью набежала и тут же пропала настороженность в карих глазах.
– Значит, еще пару недель ты вменяем.
– Мне кажется, мы были знакомы раньше.
– Почему?
– Ты на меня всегда так смотришь.
– Как?
– Будто ждешь чего-то.
– Может танцев на столе? – попытался неуклюже отшутиться Кас.
– Не думаю, – улыбнулся Сэм, – но если хочешь, полезли.
Ангел покачал головой.
– Ты знал меня раньше?
– Да, Сэм. Тебя и твоего брата.
– Дина?
Кас кивнул.
– Черт. Это так странно. Абсолютная пустота, ни искры воспоминаний о нем. Фбровцы говорили, что он полный псих и убийца. Врачи – что потеря брата была для меня настолько тяжела, что память отсекла его, чтобы справиться с этим. Я часто размышляю: как настолько разные вещи могут характеризовать Дина? Каким он был, скажи?
– Безрассудно-отчаянным. Для него не существовало в мире никакого дороже тебя.
– Поэтому за все это время он не навестил меня ни разу? Мой брат умер?
– Нет, Сэм. Я верю, что он жив, но вероятно не может прийти.
– Ты его тоже давно не видел?
– Да, я... слышал его около двух лет тому назад. Тогда я попал в переделку, умирал, а он меня спас.
– Ясно, – Сэм резко поднялся.
– Сэм, в чем дело?
– Никого дороже, да? Спасти тебя он время нашел, а заглянуть ко мне – нет.
Пошел третий год с тех пор, как Дин его спас. Доктор Робинсон рекомендовал Кастиэлю не прятаться больше в клинике, а постараться снова освоиться в мире, что находился за ее стенами. Попробовать жить там. И не ангелом, а человеком. Разумеется, они обязательно составят расписание встреч, на которых он всегда сможет получить помощь и консультацию. Также доктор заверил его, что не видит причин, по которым Кастиэль не мог бы навещать Сэма. Взяв время на обдумывание, Кас вышел из кабинета в большой растерянности. Предполагая, что может находиться в клинике столько, сколько ему нужно, он оказался совершенно не готов к выводу, что здоровым людям в ней делать нечего. С другой стороны, если он сейчас опять начнет убеждать всех, что он ангел, то доктор запретит ему встречи с Сэмом. Замкнутый круг.
– Думаю, что в прошлой жизни я был каким-нибудь историком изучающим мифы, легенды, Библию и прочее.
– Почему?
– Мне иногда снятся очень странные сны. Какие-то вампиры, оборотни, демоны. Не сон, как история, а просто отрывки. Например, девушка в спальне сидит ночью на подоконнике, оборачивается, а у неё клыки и что-то с лицом. И всё. Просыпаюсь.
– Может ты эту девушку знал раньше? – Кас чуть замялся. – Но только без клыков.
– Не помню. Но ты-то знаешь, чем я занимался. Я не угадал, да?
– Эээ? Не совсем. Ты действительно увлекался мифологией и читал много разных книг.
– Что целыми днями? Я не работал? Меня всю жизнь брат содержал? Ему ради этого пришлось убивать, а ФБР в розыск объявило?
– Нет. ФБР вообще ошибается. Твой брат не убийца. Он охотник, и ты им тоже был.
– И на кого мы охотились? На людей? То есть я тоже числился в розыске? Я такой же псих, как мой брат?
– Дин не псих! – Кас возмущенно вскочил на ноги. – Он помогает людям! Как мне вот помог.
– Окей, – Сэм поднял ладони в примирительном жесте и отвернулся к окну.
– Доктор Робинсон, вы, безусловно, правы. Мне пора уже попробовать жить за пределами лечебницы. Но позвольте мне еще немного задержаться, на несколько дней, чтобы набраться решимости для такого важного шага.
– Конечно, Кастиэль. Спешить нам некуда, но и затягивать не стоит. Сегодня понедельник, давайте выписку назначим на пятницу. Договорились?
– Да, доктор. Спасибо.
– Значит, мой брат был охотником и помогал людям?
– Да.
– А кем он работал?
– Охотником.
Кас и Сэм посмотрели друг на друга с явным недоумением. Брови Сэма взметнулись вверх.
– Кажется, бывает сезон охоты, но не целый же год.
– Я ничего не знаю про сезоны.
– Кстати, а ты? Тоже «работал» охотником?
– Нет, я... – Кас, вновь замялся, подбирая слова. – Я из другой команды.
– Ладно. – Сэм скептически усмехнулся, давая понять, что заметил его неуклюжий маневр что-то скрыть. – Что еще расскажешь?
– Вы с братом много путешествовали.
– Да? И где мы были? Канада? Мексика?
– Ммм. Нет. Вы ездили на машине из города в город.
– Вот, как! А мы случайно не подрабатывали коммивояжёрами? – усмехнулся Сэм.
– Не знаю, кто это, но я так не думаю.
– Ты странный парень, Кас. Это я потерял память, но почему-то знаю такие понятия. А ты нет, хотя вроде без амнезии.
– Да? – Кас снова задумался. – Ну, я же вроде как шизофреник и раньше жил в своем выдуманном мире. А там не было никаких коммивояжёров.
– А ты знаешь, как выглядит твой брат? – спросил Кас в четверг.
– Да, мне показывали несколько фотографий.
– Значит, ты узнаешь его, если Дин появится?
– Думаю, что, да, – Сэм кивнул. – Завтра выписываешься?
– Верно. Но я все равно буду к тебе приходить. Сэм?
– Что? – тот отвел взгляд от окна.
– Я хотел сказать, по поводу Дина.
Сэм устало вздохнул.
– Кас, неужели ты до сих пор веришь, что он придет?
– Несокрушимо!
Сэм опять отвернулся. Боже, как же он устал ждать фантомного брата и от этих стен, от невозможности вспомнить и от ночных кошмаров. Он устал быть тут. Принимать лекарства и не ощущать улучшений. Он устал жить заключенным. Но ничего другого ему больше не светит. Грусть Сэма настолько была осязаемой, что Кастиэль молча ушел.
Ангел не находил себе места, маршируя в палате из угла в угол. Мало того, что ему приходится покинуть это место, так он еще и Сэма оставляет в таком состоянии. Решив, что разговор далеко не закончен, Кастиэль стал выжидать время, чтобы дать Сэму побыть одному. Но спустя пару часов нигде его не обнаружил. Сэм снова закрылся в палате. И, видимо, теперь опять несколько дней ее не покинет. Кас досадовал на себя, что поддался эмоциям и ушел раньше. Надо было остаться рядом с Сэмом, и не дать ему вновь замкнуться в себе. Коря себя, он шел из общей залы в сторону своей комнаты, когда в коридоре появился жнец. Кастиэль застыл изваянием. Мимо него шагал Дин Винчестер.
Чужак с тем же ростом, комплекцией и знакомым лицом. Беспристрастный взгляд, словно изнутри вымороженных добела глаз, поступь сокрушительной силы, не ведающей преград на пути, безупречный вид.
Дин прошел сквозь стену в палату брата, и Кас отмер. Оцепенение от нежданной встречи резко спало и его тут же молниеносно накрыло понимание того, что произошло пять лет тому назад.
О, небеса! Этот Винчестер продаст душу в ад, отменит Армагеддон, вернется из чистилища и заключит сделку с кем угодно, лишь бы защитить брата. Дин! Что же ты опять сотворил? Обменял одну жизнь на другую?! Забыв обо всех правилах и условиях, Кастиэль бросился на дверь Сэма, яростно долбя по ней кулаками.
– Дин! Ты не можешь меня не слышать! Дин! Пожалуйста!
Подбежавшие санитары профессионально быстро скрутили Кастиэля и оттащили разбушевавшегося пациента в палату. Четко отработанными движениями они уложили его в кровать, пристегнув ремнями руки и ноги. Кас кричал и метался пойманной в силок птицей.
– Отпустите меня, отпустите!
В тело вонзилась игла шприца, и его перестали удерживать, оставив привязанным к кровати. Через десять минут он затих, а спустя еще десять – уснул.
Проснувшись на следующий день, Кастиэль с трудом поднялся с кровати. Руки и ноги были освобождены, но тело оставалось каким-то неповоротливым. Немного кружилась голова. Ангел, держась за стены, добрался до раковины и подставил затылок под струю с холодной водой. Закончив и обернувшись, он обнаружил в палате доктора.
– Присядем, Кастиэль.
В палате стоял лишь один стул и врач уверенно направился к нему, так что Касу ничего не оставалось, как снова усесться на кровать.
– Мы обязательно обсудим все подробности, – успокаивающе пообещал доктор. – Но сначала два вопроса. Что произошло вчера, Кастиэль? И как ты сегодня себя чувствуешь?
– Вчера я увидел Дина Винчестера и знаю, что вы мне не поверите. А чувствую себя неважно. Словно я не ночь проспал, а месяц. Слабость какая-то. Да и в голове туман мешает мыслить.
– Ладно, – доктор поднялся. – Иди завтракать и отдыхай. Беседу нашу назначим после двенадцати, к тому времени станет лучше. Если у тебя, конечно, нет в планах нового рецидива.
Врач слегка улыбнулся. Но Кастиэль, заторможенный препаратами, не смог оценить эту шутку.
– Нет.
Ангел дошел до общего зала и выдохся. Плюхнувшись на ближайший диван, он огляделся. Сэма нигде не наблюдалось. Вздохнул. Вероятно, тот все еще в своей палате. А у него нет пока сил на его поиски.
– Кастиэль, вы нас всех очень удивили, – заметил доктор, когда он пришел к нему в кабинет для беседы.
– Поверьте, доктор Робинсон, я был не меньше удивлен своей встречей с Дином Винчестером.
– Почему же? Разве мы все не ждали, что он когда-нибудь придет навестить своего брата?
– Безусловно. Но я оказался не готов. Встреча произошла очень неожиданно.
– А как так случилось, Кастиэль, что Дина Винчестера не заметил никто кроме вас?
– Я вам отвечу на этот вопрос, но прежде ответьте мне, пожалуйста, на мой. Это очень важно.
– Да. Что вас интересует?
– Вчера в клинике кто-нибудь умер или был на волоске от смерти?
– Нет, насколько я знаю. Подождите, – доктор ненадолго отвлекся, считывая данные с монитора. – Так точно. Никто не умер. А к чему был этот вопрос?
– Чтобы понять, почему приходил Дин.
– Желание навестить брата вам не кажется достойной причиной?
– Я должен был убедиться в этом… – вздохнул Кастиэль.
– И? Убедились?
– Да.
– Каким же образом? Тем, что никто не умер? Дин и вправду такой опасный, как говорили агенты, чтобы обставлять каждое свое появление трупами?
– Нет. Да. Нет. Дин не опасен. Только его никто не видел, потому что он стал жнецом.
– Жнецом? Я не совсем понимаю. Каким жнецом?
– Жнецом Смерти. Он забирает души умерших, чтобы провести их за черту небытия.
– А почему тогда его увидели вы?
– Потому что я ангел.
продолжение в комментариях
URL записиЗаявка № 15 (исполнение вне феста)
Название: Sanitarium
Виддер/Артер: Friz@
Автор: Shantana.
Бета: Bitter Taste
Персонажи: Дин, Сэм, Кас
Рейтинг: R (за пару ругательств)
Размер: миди, 10992 слов
Саммари: АУ 9-го сезона. После прерывания последнего испытания Сэм впадает в кому, и Дин обращается к Смерти. Смерть соглашается помочь, но ставит условия - Сэм вернется в сознание без памяти и, пока он не вспомнит Дина, тот должен будет исполнять обязанности Жнеца.
В то же время в больницу привозят Каса, едва не забитого насмерть Падшими.
От автора: для Friz@ с огромной благодарностью за вдохновение от ее потрясающей работы для SPN Reverse Bang 2014.
А также выражаю необъятную признательность своей бете.
читать
Пролог
«– Гарантии?
– Никаких. Ты работаешь. Он живет.
– Слишком просто. Должен быть подвох.
– Сопутствующий ущерб.
– Какой?
– Пустота.
– Справлюсь. Делай, что обещал.
– Да будет так. Главное, чтоб он тоже справился.»
«– Гарантии?
– Никаких. Ты работаешь. Он живет.
– Слишком просто. Должен быть подвох.
– Сопутствующий ущерб.
– Какой?
– Пустота.
– Справлюсь. Делай, что обещал.
– Да будет так. Главное, чтоб он тоже справился.»
Дин и Сэм Винчестеры.
Несколько лет ориентировки по братьям без особой пользы украшают сотни участков по всей стране. Они то снимаются и отправляются в архив, когда Винчестеры умирают, то снова маячат перед носом каждого агента, когда неуловимые преступники воскрешаются на радарах ФБР. Четкое канцелярское описание с подобной бумажки выполняет, наконец, свое предназначение, только когда по нему удается идентифицировать Сэма Винчестера в одном из пациентов психиатрической лечебницы.
Освидетельствования всех местных и приглашенных специалистов оказались однозначными – диссоциативная амнезия. Пациент «очнулся» в палате. Что происходило раньше – не знает. Кто он такой – не помнит. Поведение устойчивое – ровное. И лишь во сне иногда бредит всякой нечистью. Но ни разу осознано или бессознательно он не произносил имя брата. Сколько бы агенты и доктора не бились над этой загадкой, только ни один датчик так и не зафиксировал ни малейшей реакции на словосочетание «Дин Винчестер».
Ни фото, ни рассказы о прошлых подвигах ничего не дали. Никакой информации. Специалисты склоняются к выводу, что Дин Винчестер погиб, и именно это послужило настолько глубокой психологической травмой, что психика заблокировала все воспоминания о нем. Досадная версия, ведь вполне возможно, что старший брат является и тем ключом, что мог бы их разблокировать.
Однако, шансов на излечение даже по оптимистичным прогнозам врачей немного. Появление брата, если оно когда и случится, также в равной степени несет опасность нанести еще больший вред поврежденной психике. Вероятно, Сэм Винчестер задержится в этом учреждении надолго. Может, навсегда.
А у федералов осталась тонкая зацепка для поиска второго брата – анонимный счет, с которого исправно перечисляется сумма за больничное содержание.
Дин.
«– Ты забрал его! Забрал Сэма!
– Как раз наоборот. Тебе ли не знать, жнец.
– Он… он пустой.
– Чистый.
– Он не помнит. Не знает… не...
– Он ищет.
– Я должен…
– Нет. Он сам найдет. Себя. Тебя. Жизнь.
– Сэмми…
– И сделает выбор. Сам. Вспомнит и вернет. Или забудет и оставит. Ты можешь только ждать.»
«– Ты забрал его! Забрал Сэма!
– Как раз наоборот. Тебе ли не знать, жнец.
– Он… он пустой.
– Чистый.
– Он не помнит. Не знает… не...
– Он ищет.
– Я должен…
– Нет. Он сам найдет. Себя. Тебя. Жизнь.
– Сэмми…
– И сделает выбор. Сам. Вспомнит и вернет. Или забудет и оставит. Ты можешь только ждать.»
Прости. Это казалось единственным выходом.
Я как всегда не смог дать тебе умереть.
И теперь расплачиваюсь.
Помогая умирать другим.
Звучит призыв. Он не раздается звуками где-то в голове, просто передается неумолимой потребностью откликнуться, сделать шаг. А второй я уже прокладываю рядом с клиентом. Вот только теперь нет кольца, сняв которое, можно снова стать человеком.
Первое время я привыкал, работая в больнице и забирая всех без разбору. Всех, для кого пробил час. Я столько лет охотился на нечисть, а вокруг гибли люди чужие и близкие, что считал себя закаленным потерями. Как сильно я ошибался. Мне пришлось забирать крохи жизни у матери, только родившей свое дитя, единственного сына у контуженного отца, искорки у маленьких крох с синдромом внезапной детской смертности. И еще, и еще. Сколько в больнице каждый день умирает людей? А за неделю, месяц, год?
Я никогда не считал тех, кого перевел за черту. Этого лучше не знать. И отменно было бы забыть, но невозможно функционально. Канцелярии у жнецов нет. Только абсолютная память. И лишь когда жнец погибает, информация уходит в основной архив к Смерти. Два кошмарных года «практики на отлично» и вот я стал вольным жнецом, не привязанным к определенному месту.
Удивительно, но первое, что я выяснил, подумав о брате, – перемещение работает во всех направлениях. На призыв смерти или по зову сердца. Я хотел увидеть Сэма, и вот я уже в его палате. Это стало охрененной неожиданностью. Хорошо, что он спал в тот момент. Я не знал, увидит ли он меня, но рисковать не хотел, равносильно страшась и того, и другого. Что Сэм посмотрит сквозь меня или не узнает в монстре своего брата.
Я смотрел на спящего и, словно прочищая мотор Детки от пыли, перебирал воспоминания, протирал их от забвения. Они – всё, что у нас теперь осталось одно на двоих. То, что удерживает меня на краю чудовищного обрыва в пустоту безразличия.
Жнецы не нуждаются в еде или сне. У них нет выходных и отпусков. Промежутки времени между вызовами остаются незамеченными за чертой, куда мы уходим, как только в нас пропадает нужда. За ней для нас нет ни рая, ни ада, ни чистилища. Ничего. Пустота. Ледяной стазис. Впрочем, мертвецам температура без разницы. Они не мерзнут и не потеют. Я тоже, но пока все еще ощущаю окружающую атмосферу. Кажется, это сила привычки. Ведь какая разница, жарко вокруг или холодно, если тебе от этого никак? Но я безысходно цепляюсь за нее, стараясь оставаться человеком. Как и за свои воспоминания. Наверняка, сделка со Смертью снова заключала в себе мною так и неусвоенный урок – научиться отпускать. Когда-то давно тебе тоже его преподал один шизанутый ангел. Хотя там все такие, просто по-разному сдвинутые.
***
Сэм просыпается, а я исчезаю. Слишком рано для встречи.
Мой следующий шаг возле клиента. Предполагаю, с новым уровнем допуска Смерть поднял и ранжир клиентов. Ни разу с тех пор, как я ушел из больницы, мне не пришлось забирать какую-нибудь мразь. Вот и сейчас. Авария на мосту. Автобус перевернулся, снес ограду и упал в воду. Мои клиенты в нем. От остальных участников аварии я призыва не чувствую. Или не смертельно пострадали, или сейчас появится другой жнец.
Я возле автобуса.
Вот же блядство.
Школьники, ехавшие на экскурсию. Многие от удара потеряли сознание. Окна в салоне через одно открыты, и теперь вода заполняет его гораздо быстрее, чем они приходят в себя. Кто-то спрыгнул с моста в реку, но пока ничего не может сделать. Много суеты и лишних движений. В форточки им не пролезть, а двери не открыть, пока не станет слишком поздно. Остается бить стекла, возле которых находятся бесчувственные дети. Другие, что не отключились, от паники теряют в ступоре драгоценные секунды. Ну же! Черт вас дери! Один догадывается вылезти в форточку. Молодец, пацан. Его примеру следуют другие. Молодая училка сильно приложилась головой, но пытается растрясти оставшихся. Водителю зажало ногу, он не помощник.
Промедление – смерти подобно. Интересная мысль, когда ты сам жнец Смерти, медлящий до последней секунды, чтобы дать клиенту избежать ее. Интересная и верная. Ведь все имеет свою цену. И чем дольше мое промедление, тем сильнее и крепче затягивает после в чертов стазис, чтобы напрочь очистить от ненужных эмоций и выпустить заново откалиброванную деталь.
Но оно того стоит. Трое из двенадцати. Водитель и два ребенка.
Здравствуй, мерзлота.
***
Мне кажется, что моя кожа белеет все сильнее, становясь похожей на мрамор, чем больше времени я барахтаюсь в пустоте стазиса. Чувствую, как утекают сквозь пальцы все мысли о той жизни. За чертой четкой и яркой осталась лишь одна – Сэм.
Два года без изменений. Обычный человек. Ну, почти. Все, что было от охотника надежно запрятано в омутах памяти.
Когда я рискнул показаться ему на глаза, ничего не произошло.
Чуть задержался пустой взгляд, и ни одной эмоций: страха, неверия, отрицания, узнавания. Ничего.
Мне выпало зеро.
При сделке Смерть сказал, что когда Сэм вспомнит меня, то быстро пойдет на поправку. И я смогу вернуться обратно. Теперь, кажется, мы оба попали в западню. В гребаную комнату без дверей. Как ему вспомнить меня, а мне его не забыть?
Груз кошмарных воспоминаний давит все больше и больше, хороня под собою другие. Каждый день – чья-то смерть. У меня идиотский план – не сдаться. Протянуть человеком подольше, запирая эмоции под замок. Не позволить стазису заменить их на равнодушие. Хотя так будет намного проще. Ведь человечность – очень неуместная штука для профессии жнеца.
– Сэм!
Мой крик остается без ответа. Я снова в аду. Бессилен и распят.
Брат услышал меня лишь однажды. Во сне. Дернулся и застыл. И на какое-то мгновение показалось, что мрак отступил. Но Сэм не узнал и не вспомнил, а только попросил забрать его с собой. К кому он обращался: к потерянному брату или жнецу? Без разницы. Никто из нас не выполнит эту просьбу.
Больше я его не зову.
Еще год. Снова ощущаю призыв. Шаг, какой-то подвал. Истерзанный человек и трое отморозков. Хотел бы я сказать, что мне жаль, что я пришел не за ними, но это уже не так. Мне плевать. Чем меньше эмоций, тем больше времени вне стазиса. Тем больше времени у Сэма, чтобы вытащить нас из этого дерьма.
Перенаправляю ошметки своего сострадания на клиента и стараюсь не думать, что изменится в мире с его уходом. Его час вот-вот наступит, он отмучается и ускользнет из рук этих мразей. Вот только с моим появлением издевательства неожиданно прекращаются. Вместо готовой откинуться жертвы прямо на меня в немом ступоре пялится отважная троица. Что за херня здесь происходит? Почему они меня видят?
Вопросы отпадают сами собой, когда в руках у ублюдков появляются слишком знакомые клинки. Ангелы. Еще интереснее. Клиент глухо стонет и из последних сил поднимает голову.
Твою мать!
Кастиэль!
Теперь уж точно не до раздумий. Пернатые сволочи только успевают оскалиться в последний раз. Лишить жизни падшего ангела так же легко. Прикосновение. Вспышка. Пустое тело на полу.
Кас с хрипом вдыхает воздух, а меня уже даже не тянет – тащит к нему непреодолимой силой.
Сукин сын… Я не собираюсь тебя забирать!
Сотовый. Мне нужен сотовый. И не сметь касаться Каса, иначе он умрет. А вот его дохлым собратьям уже не страшно. Обыскиваю ближайшего ко мне.
Сэм.
Переношусь в его клинику. Мне требуется номер счета, и нет времени копаться в памяти. За дежурным пультом никого нет. Повезло. Иначе пришлось бы убивать, чтоб добраться до базы в компьютере.
911.
– Отследите этот вызов, человек в тяжелом состоянии. Все расходы на лечение с номера, – быстро диктую цифры, не давая оператору вставить хоть слово. Мое время стремительно утекает. А все разговоры записываются.
– Кас, не смей умирать!
Я снова в подвале. Кладу рядом с ним телефон с не сброшенным вызовом.
– Дин.
Вот и все. С чудовищной силой затягивает в стазис. На ответ не осталось и доли секунд. Надеюсь, он выживет.
Должен выжить.
«– Правила.
– Плевать.
– Как знаешь.»
– Плевать.
– Как знаешь.»
Обрыв.
Кастиэль.
Оказалось, что очень непросто жить обычным человеком. Без ангельских сил, с проснувшимися в одночасье потребностями в еде, сне и куче мелочей, которые люди выполняют, не задумываясь, а ангелы считают одной суетой. Без возможности перемещаться, особенно услышав призыв Дина. Его оглушающие мольбы о помощи и захлестывающее отчаяние рвали душу в клочья, а наступившая затем тишина чуть не свела с ума. Изводящее бессилие и терзающая вина безостановочно гнали бывшего ангела мчаться непонятно куда. Автобусы, перекладные, голод и усталость, ощущение ущербности срослось с ним, как и чувство опасности. Его искали все: падшие и демоны. И разницы между ними, как оказалось, совсем немного осталось.
День и ночь в бегах, не задерживаясь нигде, больше чем на несколько часов для сна и добычи еды. Без денег последнее осуществить не совсем просто, но он привык. Помойки возле ресторанов, открытые летние кафе, если повезет недолгая подработка за сытный, но простой обед. Спать в заброшенных домах и машинах, иногда на стоянках бездомных возле больших городов.
И повсюду он искал Винчестеров, но безуспешно. На номере Дина автоответчик. Сэм постоянно вне зоны доступа. Каждый день Кастиэль подбирал оставленные газеты. Находил поблизости «дело», что может заинтересовать братьев, добирался на перекладных в очередной намеченный пункт, скрываясь, выяснял, нет ли их там, и двигался дальше. Зная, что они снова в беде, он не ведал, как их найти и помочь. Оставалось лишь следовать из одного пункта в другой, полагаясь на случай. Но падшие обнаружили его раньше.
Человеческое тело не приспособлено выдерживать много пыток и боли. Оно слишком хрупко, недолговечно и быстро изнашивается. Однако, Кастиэль и не представлял, что боль имеет столько оттенков. После того, как падшие убедились, что он никак больше не связан с Метатроном, и вдобавок теперь всего лишь человек, они еле сдержались, чтобы не убить его сразу. Впрочем, он их не винил. Будь у него силы, и попадись Метатрон в его руки, он бы тоже не стал проявлять жалость. Только вот ангелы не должны пытать людей, иначе, чем они будут отличаться от демонов?
Казалось, он не выдержит и дня, а два, три – уже предел, но провел в этом подвале неделю. Он немного сбился со счета, может, и меньше, ведь каждый день можно было считать за несколько. Неутомимые мучители истязали бренное тело так искусно, что он кричал от боли, обливался потом и кровью, терял сознание, но ни разу и близко не приблизился к черте, за которую бы ушел безвозвратно. Смерти он не страшился, жгло лишь сожаление, что вновь обманулся и не сумел помочь ни небесам, ни людям на земле.
Ему редко давали спать и забывали кормить, поя лишь водой. Боль от пыток, сменялась болью от ран. Он все чаще отключался, теряя сознание и подбираясь к роковой черте.
И вдруг его оставили одного. Дрейфуя из изматывающей реальности в бесчувственное забытье и обратно, тем самым ненадолго убегая от боли, за временем он не следил. Бывших собратьев, вероятно, что-то отвлекло. Вернутся, добьют. Ему как раз немного осталось. Он даже не надеялся, что это Винчестеры. Хотя, такое вполне в репертуаре Дина – появляться с усмешкой и без особого плана в месте, где его совсем не ждут, но готовы с удовольствием растерзать. Впрочем, чуда не случится на этот раз. О братьях уже не слышно три года. Почему-то Кастиэлю казалось, что он обязательно почувствует, если Дин Винчестер умрет. Может, это утешительный самообман. Но сейчас на краю жизни он молился за него, изредка приходя в сознание. Просил Отца своего, чтобы братья справились и пережили испытания, снова выпавшие на их долю. Когда падшие вернулись, он их ждал. Готовый ко всему. Но не к такому.
Он умирал на полу, сердце отсчитывало последние удары, за его плечом уже чувствовался жнец, как вдруг появился Дин Винчестер.
«Кас, не смей умирать!»
Он открыл глаза. Три трупа рядом и брошенный телефон.
Нет. Этот голос не померещился ему. Дин был тут, как иначе все объяснить? Кастиэль продержался из последних сил, протянув до приезда скорой. Носилки задвинули в карету реанимации, тело подключили к аппаратам и что-то вкололи в руку. А он страшился закрыть глаза и тем самым подвести Дина, не выполнив его последнюю просьбу, больше похожую на приказ.
***
– Агент Моунс.
– Агент Зендер.
Перед глазами мелькнули знакомые значки. Однажды у него тоже был такой.
– Сэр, вы можете сообщить нам своё имя?
– Кастиэль.
– Странное имя для парня.
– Я не совсем парень, я ангел.
– Ну да, ясно, а выглядите как обычный парень.
– Да, я потерял свою благодать.
Мужчины переглянулись.
– Хорошо. Вы знаете Дина Винчестера?
– Да.
– Его разыскивают в нескольких штатах, вам это известно?
Он неуверенно покачал головой.
– Вы можете нам сообщить, где он сейчас?
– Я не знаю.
– Это он вас так?
– Что? Нет! Он меня спас!
– Значит те три трупа его рук дело?
– Я не знаю, я его ни видел.
– Но вы только что нас уверяли, что он вас спас.
– Я так думаю. Мне показалось, что я слышал его голос.
– Можем вас уверить, вам не показалось.
– Да? Отчего такая уверенность, агенты? Как вы вообще нашли меня?
– Счет. Мы следили за анонимным счетом, предположительно принадлежащим Дину Винчестеру. По крайне мере, именно с него оплачено лечение и вас, и его брата.
Кастиэль обрадованно встрепенулся.
– Что? Вы знаете, где его брат?
– Да, нам это известно, сэр. Вы знакомы?
– Да, конечно.
– И он вас знает?
– Что за странный вопрос? Конечно, он меня знает.
– Ну. Сэм Винчестер уже больше трех лет не помнит ничего из прошлой жизни. И до этого момента, знакомые из нее не появлялись.
– Даже Дин? Его брат?
– Ни разу. И тут внезапно он появляется, спасая вас, в чем вы уверены, хотя его самого не видели.
– Вы говорили, что мне не показался его голос, отчего?
– Запись на пульте службы спасения. Сравнив с данными из его дела, наши специалисты определили, что вероятность того, что это именно он разговаривал с оператором, довольно высока.
– Значит, это точно был он. Спасибо, агенты.
– Не благодарите. Лучше сообщите нам, если он появится.
Один из мужчин оставил на тумбочке визитку перед уходом. Картонка через минуту превратилась в смятый комок.
А Кастиэль, рассказывая абсолютную правду о том, что является ангелом на земле, перевелся в клинику к Сэму, как только его физическое состояние перестало вызывать опасения лечащих врачей.
***
– Вы настаиваете, что является ангелом на земле потерявшим свою небесную благодать?
– Да.
– А Сэм Винчестер – охотник, убивающий ангелов и демонов, тоже блуждающих, как и вы, по дорогам?
– Да, но чаще они не блуждают. В основном они имеют планы.
– А у вас плана нет?
– Есть. Но, пока я не разобрался, как его осуществить.
– Не поделитесь?
– Вернуть Небеса ангелам.
– А зачем Сэму Винчестеру убивать ангелов? Вы же вроде хорошие ребята.
– Не все ангельские планы оборачиваются благом для человечества.
– А можно пример?
– Армагеддон.
– Постойте. Армагеддон угоден Богу?
– Этого я не говорил.
– Но как же ангельские планы? Или вы хотите сказать, что ангелы не исполняют указания Бога?
– Я знаю, что не все из них указания от Него. Слишком мало ангелов действительно видело Бога.
– Но как же так? Вы ведь Его дети?
– Вы тоже.
– Но вы живете с Ним на небесах.
– А кто вам сказал, что Он там? Это лишь адрес до востребования.
– Тогда где же Он?
– Хороший вопрос. Впрочем, как и где Дин Винчестер?
– Они очень близки с Сэмом?
– Да, безусловно. Можно сказать, Дин его вырастил.
– Мы предполагали, что Дин умер, и именно это настолько травмировало Сэма, что он все забыл. Но произошедшее с вами ставит эту теорию под сомнение.
– Нет. Дин Винчестер жив.
– Тогда где же он?
Молчание.
– Поговорим о ваших препаратах? Вы их не принимаете.
– Но я в порядке, доктор.
– Если бы так было, вы бы не находились у нас.
– Я здесь по собственной воле.
– Ну не пансионат же здесь, право. Вы обратились к нам за помощью, а теперь ее не принимаете.
– Доктор, я хотел бы поговорить с Сэмом Винчестером. Вы не могли бы перевести меня к нему на этаж?
– Нет. Я считаю, что разговор с вами о демонах и охотниках не принесет ему пользы.
– А как же встреча с человеком из его прошлого? Вдруг это подтолкнет его память.
– Такое возможно. Но вы сами не совсем адекватны, поэтому эта встреча может принести больше вреда, чем пользы.
– Доктор.
– Нет, Кастиэль. Или вы принимайте лекарства и нашу помощь, или не вижу смысла вас здесь держать.
– Но вы же держите тут Сэма.
– У него другой случай. И он в отличие от вас выполняет все предписания врачей.
– Хорошо. Я вас понял. А скажите, может настать тот момент, когда вы посчитаете нашу встречу с Сэмом полезной ему.
– Безусловно, я не исключаю этого. Наоборот, очень надеюсь, что мы сможем помочь вам, а через вас и ему. Вы ведь единственный найденный осколок его прошлого.
***
Люди все же такие странные.
Кричат, когда находятся среди других, чтобы их оставили одних. А оставаясь в одиночестве, пугаются его и, хныча, жмутся к стенам. Желают быть на виду, но прячут взгляд, отворачиваясь. Пьют только из розовых стаканчиков. Рисуют черными красками на черном холсте. Играют в шахматы с сами собой, ибо остальные для них не соперники. Читают книги с конца наперед. Любят мармеладки и резать себе вены. Они столько придумывают лишнего. Сказок, условий, причин и вещей. Даже те таблетки, что он был вынужден принимать под надзором санитара.
Он посещал групповую терапию. Поначалу она виделась ему увлекательно-интересной. Каждый человек со своей уникальностью и неповторимостью. Но спустя полгода всё как-то потускнело. Кастиэль все больше отмечал какую-то несуразность. Безусловно, люди всегда отличались своей необычной логикой. Говорить – одно, делать – другое, а верить – вообще в третье. Тут же наоборот, люди говорили то, во что верили, а доктора их в этом разубеждали.
Кажется, он запутался.
Его индивидуальные беседы с врачом, все больше похожи на встречу сказочника с реалистом. Неизвестно, правда, кто из них кто. Как можно строить храмы, верить в царствие небесное, но отрицать появление ангела? Молитвенно возводить глаза к небу и в то же время с абсолютной убежденностью оправдывать свою слепоту. А ведь братья не раз спускались на землю. Кастиэль устал быть ангелом. Это больно и бесполезно. Как долбиться головой в бетонные стены.
Но вот доктор Кертнер по семейным обстоятельствам покинул клинику. А лечащий врачом Кастиэля назначили его ближайшего коллегу – доктора Робинсона. Того самого, что вел Сэма. Наконец-то, его перевели на тот же этаж. Он больше года этого ждал.
– Привет. Я Кастиэль.
Сэм вскинул голову не сразу. Плохо. Сначала дочитал. Так и есть – ни одной искры узнавания в глазах.
– Привет, я Сэм. Новенький?
– Нет. Перевелся с верхнего этажа.
Столь непривычно оказалось увидеть такого Сэма, что Кас немного оторопел и неуверенно замялся возле долговязой фигуры с книгой. Подошедший санитар разрушил неловкость, попросив Кастиэля пойти за ним, и проводил к кабинету врача.
– Простите, доктор Робинсон. Я перепутал наше расписание индивидуальных встреч?
– Нет, Кастиэль. Я заметил, – доктор указал ручкой на монитор, на котором транслировалось все происходящее в общем зале, – что ты решил пообщаться с Сэмом. Ты перевелся только вчера. Я хотел бы еще много о чем побеседовать с тобой, но сейчас давай договоримся.
– О чем?
– О Сэме. Я знаю, что доктор Кертнер не торопился устроить вашу встречу, опасаясь нежелательных последствий. Но с тех пор твоя динамика намного улучшилась. И я думаю, что при определенных обстоятельствах эти встречи могут пойти на пользу вам обоим.
– Хорошо. А что за обстоятельства?
– Договоримся так: я не буду вам мешать, а ты рассказывать Сэму про демонов, ангелов и остальное. Ладно?
– То есть мне ничего не рассказывать про себя? Как же он тогда меня вспомнит?
– Нет, Кастиэль, про себя можешь говорить. Вспоминать ваши былые встречи. Например, ваши посиделки в баре или среди общих знакомых. Может, память всколыхнется в ответ на какое-нибудь новое имя. Но без всяких баек про «охотников за привидениями».
– Я постараюсь, доктор.
– Хорошо, Кастиэль. А я понаблюдаю, и там посмотрим, куда нас это приведет.
– Привет, Сэм. Помнишь меня? – ангел обнаружил младшего Винчестера только через пару дней.
– Да, ты Кастиэль, – Сэм привычно смешно наморщил лоб. – Верно?
– Да, можно просто Кас. Я присяду?
Он кивнул, и ангел устроился по другую сторону круглого стола.
По расписанию сейчас шло время для занятий по интересам. Почти все пациенты находились в общей зале.
– Что делаешь?
– Сегодня, – Сэм улыбнулся, – размышляю. Вообще, это мое любимое занятие.
– Да ты что? – Кас улыбнулся в ответ. – У меня тоже.
Кастиэль не стал сразу раскрывать степень его знакомства с братьями. Ему хотелось приглядеться и понять: какой он – этот новый Сэм Винчестер? А заодно и выяснить, как себя вести и о чем говорить, помня об уговоре с лечащим врачом.
– Почему ты здесь, Сэм?
– Ну, у меня амнезия. Я помню только время, что нахожусь в этой клинике.
– То есть ничего из своего прошлого до нее?
– Ничего.
– И тебе это мешает жить?
– Нет, – он задумался, – не особо. Навыки самообслуживания я не забыл. Английский тоже. Могу читать и писать.
– А латынь?
– Что? Не знаю.
– Попробуй.
– Окей. Думаю, находясь здесь, я не могу выяснить все свои возможности. Может, я даже умею готовить, – усмехнулся он. – Хотя вряд ли. Передачи об этом навевают на меня скуку.
– Так почему ты еще здесь?
Сэм нахмурился и замолчал. Кас предположил, что он уже не ответит.
– Может, мне просто некуда идти?
Часто Сэм пропадал на несколько дней, не появляясь в местах общего пользования. Видимо, тогда он не покидал своей палаты.
На дверях каждой стояли магнитные замки, и пациент всегда мог закрыться, но, конечно, не от персонала. Обязательный бейджик служил ключом к любой двери, а изнутри палата открывалась с кнопки выключения. В крайних случаях, когда врачи подозревали, что пациент может себе навредить и нуждается в постоянном присмотре, замок отключали, а дверь открывали настежь. В остальном, каждый из них имел свое право на уединение. Стучать в дверь палаты строго воспрещалось.
Встревожившись, Кастиэль пытался узнать у доктора Робинсона, что с Сэмом. Но врач заверил его лишь в том, что тот в порядке и под присмотром.
– Привет, я знаю латынь.
– Сэм! Привет. Где ты был?
– В палате. Не хотелось никого видеть. Иногда так бывает.
– Но ты в порядке?
– Да, не беспокойся. Все хорошо.
– Ладно, как скажешь.
– Кас?
– Да?
– А почему здесь ты? Какой твой диагноз?
– Как и у половины тут присутствующих. Шизофрения.
– Буйный? – подшутил Сэм.
– Да, в полнолуние.
Словно тенью набежала и тут же пропала настороженность в карих глазах.
– Значит, еще пару недель ты вменяем.
– Мне кажется, мы были знакомы раньше.
– Почему?
– Ты на меня всегда так смотришь.
– Как?
– Будто ждешь чего-то.
– Может танцев на столе? – попытался неуклюже отшутиться Кас.
– Не думаю, – улыбнулся Сэм, – но если хочешь, полезли.
Ангел покачал головой.
– Ты знал меня раньше?
– Да, Сэм. Тебя и твоего брата.
– Дина?
Кас кивнул.
– Черт. Это так странно. Абсолютная пустота, ни искры воспоминаний о нем. Фбровцы говорили, что он полный псих и убийца. Врачи – что потеря брата была для меня настолько тяжела, что память отсекла его, чтобы справиться с этим. Я часто размышляю: как настолько разные вещи могут характеризовать Дина? Каким он был, скажи?
– Безрассудно-отчаянным. Для него не существовало в мире никакого дороже тебя.
– Поэтому за все это время он не навестил меня ни разу? Мой брат умер?
– Нет, Сэм. Я верю, что он жив, но вероятно не может прийти.
– Ты его тоже давно не видел?
– Да, я... слышал его около двух лет тому назад. Тогда я попал в переделку, умирал, а он меня спас.
– Ясно, – Сэм резко поднялся.
– Сэм, в чем дело?
– Никого дороже, да? Спасти тебя он время нашел, а заглянуть ко мне – нет.
***
Пошел третий год с тех пор, как Дин его спас. Доктор Робинсон рекомендовал Кастиэлю не прятаться больше в клинике, а постараться снова освоиться в мире, что находился за ее стенами. Попробовать жить там. И не ангелом, а человеком. Разумеется, они обязательно составят расписание встреч, на которых он всегда сможет получить помощь и консультацию. Также доктор заверил его, что не видит причин, по которым Кастиэль не мог бы навещать Сэма. Взяв время на обдумывание, Кас вышел из кабинета в большой растерянности. Предполагая, что может находиться в клинике столько, сколько ему нужно, он оказался совершенно не готов к выводу, что здоровым людям в ней делать нечего. С другой стороны, если он сейчас опять начнет убеждать всех, что он ангел, то доктор запретит ему встречи с Сэмом. Замкнутый круг.
– Думаю, что в прошлой жизни я был каким-нибудь историком изучающим мифы, легенды, Библию и прочее.
– Почему?
– Мне иногда снятся очень странные сны. Какие-то вампиры, оборотни, демоны. Не сон, как история, а просто отрывки. Например, девушка в спальне сидит ночью на подоконнике, оборачивается, а у неё клыки и что-то с лицом. И всё. Просыпаюсь.
– Может ты эту девушку знал раньше? – Кас чуть замялся. – Но только без клыков.
– Не помню. Но ты-то знаешь, чем я занимался. Я не угадал, да?
– Эээ? Не совсем. Ты действительно увлекался мифологией и читал много разных книг.
– Что целыми днями? Я не работал? Меня всю жизнь брат содержал? Ему ради этого пришлось убивать, а ФБР в розыск объявило?
– Нет. ФБР вообще ошибается. Твой брат не убийца. Он охотник, и ты им тоже был.
– И на кого мы охотились? На людей? То есть я тоже числился в розыске? Я такой же псих, как мой брат?
– Дин не псих! – Кас возмущенно вскочил на ноги. – Он помогает людям! Как мне вот помог.
– Окей, – Сэм поднял ладони в примирительном жесте и отвернулся к окну.
– Доктор Робинсон, вы, безусловно, правы. Мне пора уже попробовать жить за пределами лечебницы. Но позвольте мне еще немного задержаться, на несколько дней, чтобы набраться решимости для такого важного шага.
– Конечно, Кастиэль. Спешить нам некуда, но и затягивать не стоит. Сегодня понедельник, давайте выписку назначим на пятницу. Договорились?
– Да, доктор. Спасибо.
– Значит, мой брат был охотником и помогал людям?
– Да.
– А кем он работал?
– Охотником.
Кас и Сэм посмотрели друг на друга с явным недоумением. Брови Сэма взметнулись вверх.
– Кажется, бывает сезон охоты, но не целый же год.
– Я ничего не знаю про сезоны.
– Кстати, а ты? Тоже «работал» охотником?
– Нет, я... – Кас, вновь замялся, подбирая слова. – Я из другой команды.
– Ладно. – Сэм скептически усмехнулся, давая понять, что заметил его неуклюжий маневр что-то скрыть. – Что еще расскажешь?
– Вы с братом много путешествовали.
– Да? И где мы были? Канада? Мексика?
– Ммм. Нет. Вы ездили на машине из города в город.
– Вот, как! А мы случайно не подрабатывали коммивояжёрами? – усмехнулся Сэм.
– Не знаю, кто это, но я так не думаю.
– Ты странный парень, Кас. Это я потерял память, но почему-то знаю такие понятия. А ты нет, хотя вроде без амнезии.
– Да? – Кас снова задумался. – Ну, я же вроде как шизофреник и раньше жил в своем выдуманном мире. А там не было никаких коммивояжёров.
– А ты знаешь, как выглядит твой брат? – спросил Кас в четверг.
– Да, мне показывали несколько фотографий.
– Значит, ты узнаешь его, если Дин появится?
– Думаю, что, да, – Сэм кивнул. – Завтра выписываешься?
– Верно. Но я все равно буду к тебе приходить. Сэм?
– Что? – тот отвел взгляд от окна.
– Я хотел сказать, по поводу Дина.
Сэм устало вздохнул.
– Кас, неужели ты до сих пор веришь, что он придет?
– Несокрушимо!
Сэм опять отвернулся. Боже, как же он устал ждать фантомного брата и от этих стен, от невозможности вспомнить и от ночных кошмаров. Он устал быть тут. Принимать лекарства и не ощущать улучшений. Он устал жить заключенным. Но ничего другого ему больше не светит. Грусть Сэма настолько была осязаемой, что Кастиэль молча ушел.
Ангел не находил себе места, маршируя в палате из угла в угол. Мало того, что ему приходится покинуть это место, так он еще и Сэма оставляет в таком состоянии. Решив, что разговор далеко не закончен, Кастиэль стал выжидать время, чтобы дать Сэму побыть одному. Но спустя пару часов нигде его не обнаружил. Сэм снова закрылся в палате. И, видимо, теперь опять несколько дней ее не покинет. Кас досадовал на себя, что поддался эмоциям и ушел раньше. Надо было остаться рядом с Сэмом, и не дать ему вновь замкнуться в себе. Коря себя, он шел из общей залы в сторону своей комнаты, когда в коридоре появился жнец. Кастиэль застыл изваянием. Мимо него шагал Дин Винчестер.
Чужак с тем же ростом, комплекцией и знакомым лицом. Беспристрастный взгляд, словно изнутри вымороженных добела глаз, поступь сокрушительной силы, не ведающей преград на пути, безупречный вид.
Дин прошел сквозь стену в палату брата, и Кас отмер. Оцепенение от нежданной встречи резко спало и его тут же молниеносно накрыло понимание того, что произошло пять лет тому назад.
О, небеса! Этот Винчестер продаст душу в ад, отменит Армагеддон, вернется из чистилища и заключит сделку с кем угодно, лишь бы защитить брата. Дин! Что же ты опять сотворил? Обменял одну жизнь на другую?! Забыв обо всех правилах и условиях, Кастиэль бросился на дверь Сэма, яростно долбя по ней кулаками.
– Дин! Ты не можешь меня не слышать! Дин! Пожалуйста!
Подбежавшие санитары профессионально быстро скрутили Кастиэля и оттащили разбушевавшегося пациента в палату. Четко отработанными движениями они уложили его в кровать, пристегнув ремнями руки и ноги. Кас кричал и метался пойманной в силок птицей.
– Отпустите меня, отпустите!
В тело вонзилась игла шприца, и его перестали удерживать, оставив привязанным к кровати. Через десять минут он затих, а спустя еще десять – уснул.
Проснувшись на следующий день, Кастиэль с трудом поднялся с кровати. Руки и ноги были освобождены, но тело оставалось каким-то неповоротливым. Немного кружилась голова. Ангел, держась за стены, добрался до раковины и подставил затылок под струю с холодной водой. Закончив и обернувшись, он обнаружил в палате доктора.
– Присядем, Кастиэль.
В палате стоял лишь один стул и врач уверенно направился к нему, так что Касу ничего не оставалось, как снова усесться на кровать.
– Мы обязательно обсудим все подробности, – успокаивающе пообещал доктор. – Но сначала два вопроса. Что произошло вчера, Кастиэль? И как ты сегодня себя чувствуешь?
– Вчера я увидел Дина Винчестера и знаю, что вы мне не поверите. А чувствую себя неважно. Словно я не ночь проспал, а месяц. Слабость какая-то. Да и в голове туман мешает мыслить.
– Ладно, – доктор поднялся. – Иди завтракать и отдыхай. Беседу нашу назначим после двенадцати, к тому времени станет лучше. Если у тебя, конечно, нет в планах нового рецидива.
Врач слегка улыбнулся. Но Кастиэль, заторможенный препаратами, не смог оценить эту шутку.
– Нет.
Ангел дошел до общего зала и выдохся. Плюхнувшись на ближайший диван, он огляделся. Сэма нигде не наблюдалось. Вздохнул. Вероятно, тот все еще в своей палате. А у него нет пока сил на его поиски.
– Кастиэль, вы нас всех очень удивили, – заметил доктор, когда он пришел к нему в кабинет для беседы.
– Поверьте, доктор Робинсон, я был не меньше удивлен своей встречей с Дином Винчестером.
– Почему же? Разве мы все не ждали, что он когда-нибудь придет навестить своего брата?
– Безусловно. Но я оказался не готов. Встреча произошла очень неожиданно.
– А как так случилось, Кастиэль, что Дина Винчестера не заметил никто кроме вас?
– Я вам отвечу на этот вопрос, но прежде ответьте мне, пожалуйста, на мой. Это очень важно.
– Да. Что вас интересует?
– Вчера в клинике кто-нибудь умер или был на волоске от смерти?
– Нет, насколько я знаю. Подождите, – доктор ненадолго отвлекся, считывая данные с монитора. – Так точно. Никто не умер. А к чему был этот вопрос?
– Чтобы понять, почему приходил Дин.
– Желание навестить брата вам не кажется достойной причиной?
– Я должен был убедиться в этом… – вздохнул Кастиэль.
– И? Убедились?
– Да.
– Каким же образом? Тем, что никто не умер? Дин и вправду такой опасный, как говорили агенты, чтобы обставлять каждое свое появление трупами?
– Нет. Да. Нет. Дин не опасен. Только его никто не видел, потому что он стал жнецом.
– Жнецом? Я не совсем понимаю. Каким жнецом?
– Жнецом Смерти. Он забирает души умерших, чтобы провести их за черту небытия.
– А почему тогда его увидели вы?
– Потому что я ангел.
продолжение в комментариях
@темы: Supernatural
